Полёты в дальние страны
Немногим более века этой уникальной профессии. Профессия эта связана с умением управлять летательным аппаратом, и называется она – ЛЁТЧИК. Загадочное небо, возможность летать в нём подобно птице, всегда манила к себе человека.
Прошло время, человек покорил небо, и трудится в нём, испытывая при этом особое удовольствие. Небо настолько притягательное, что лётчик не в силах расстаться с этим счастьем – пилотирования самолёта, пока медицина не скажет: - Путь в небо вам закрыт.
Для лётчика это, пожалуй, самый трудный момент в его жизни. И живёт после этого он только воспоминаниями о той прекрасной поре, когда бороздил небо на маленьком или огромном воздушном корабле которые были подвластны ему в любой ситуации.
Однако стать лётчиком не каждому дано. Для этого молодому человеку нужно иметь какое-то особенное, определённое, врожденное свойство. Отличное здоровье, аттестат и золотая медаль ещё не являются гарантией того, что такого парня примут в лётное училище. Как правило, середнячок в школе, весёлый, порой бесшабашный паренек, более способен освоить легко эту профессию и достичь вершин этого ремесла. И это потому, что именно у него одного, из десяти здоровых ребят, есть эта необходимая «извилина» в голове, способствующая успешно освоить и безопасно пилотировать самолёт или другой летательный аппарат. И вот это, что – то особенное, пытаются определить врачи – психологи при прохождении медкомиссии кандидата в лётное училище. Затем лётные способности курсанта определяет пилот – инструктор. Он обучает летать и характеризует его как будущего лётчика, гаранта обеспечить безопасность полётов.
Мне выпала честь работать в лётном училище и подготовить десятки пилотов для ГА. Некоторые из них впоследствии трудились вместе со мной в международном лётном отряде. Это командиры кораблей: В. Благинин, А. Пастухов и В. Модин.
Лётчики ГА летают на разных типах самолётов. Доставляют пассажиров, грузы, почту в разные города и селения. Летают на малых и больших высотах. С высоты своего полёта видят картину земли. Прекрасно знают места, где они летят и куда прилетают. Об этом прекрасно написал в своё время французский лётчик – Экзюпери.
«Да, конечно, самолёт – машина, но притом какое орудие – познания! Это она открыла истинное лицо земли».
Это счастье видеть лицо земли не только родной страны, но и в различных точках мира выпала лётчикам, летающим по всему миру и в частности мне.
Куда только мы не летали на самолётах Ил-18 и Ту-154. Это были удивительные годы и удивительные полёты. Жить нам приходилось в странах Ближнего Востока, Юга – Восточной – Азии, Африки, крупных городах Европы и Центральной Америки.
Нам удалось побывать в местах, где зарождалась мировая цивилизация, а именно, в Иране и Египте. Посчастливилось увидеть в Национальном парке Кении дикую первозданную природу, животных и зверей, экзотические деревья и растения. Это изумительной красоты и разнообразия место в Экваториальной Африке. Это место где человек лишь частично прикоснулся к природе, оставляя следы только от автомобилей туристов, которые были лишними на этой картине сотканной природой. Становилось понятно, что природа не нуждается в человеке – разрушителе, прекрасно существует сама по себе. В Индонезии, которая «морями тёплыми омытая, лесами древними покрытая» нет времён года, одно протяжённое лето: кругом рисовые поля, разнообразные деревья и травы, самые красивые цветы – Орхидеи. На Кубе мы посещали музеи и загорали на пляжах Варадеро. Снижаясь на посадку в районе Панамы, видели красивейший Панамский канал, соединяющий два океана. В городе Панама любовались уникальным по красоте мостом, соединяющим два холма и висящим над каналом.
За многие годы полётов на Восток и Африку нам представилась возможность прикоснуться к древней истории Ливана, Туниса, Ливии, Мальты и в других исторических местах, увидеть остатки древних цивилизаций.
Благодаря самолёту нам довелось побывать на островах, где когда-то было пристанище морских разбойников, таких как Сейшелы, Канары, Маврикия. Летали на огромный остров Мадагаскар, только там можно увидеть определённый вид животных и растений.
В памяти всплывает много интересных событий, когда просматриваешь документы тех лет, фото, слайды.
О времени, когда пересекал экватор, говорит грамота от 28.01.74года, рейс 547 на самолёте Ил-18 № 75459.
Диплом от 14.03.83 года напоминает о первом полёте в Арктику с посадкой в Лонгиере, что на Шпицбергене, на самолёте Ту-154 № 85530.
Ещё красочное свидетельство от Тур агентства в городе Лиссабоне, о посещении самой западной точки Европы. 9*30мин. От 8.11.87 года.
На фотографии запечатлён момент ловли крабов в Аравийском море, город Карачи, где наш экипаж на парусной лодке с названием АЭРОФЛОТ. На другом фото, экипаж в гостях у моряков с Владивостока, в морском порту города Бомбей. Всё это даёт повод для воспоминаний о тех прекрасных днях связанных с полётами.
Для современного самолёта земля не так уж и велика. Утром взлетаешь в Москве, в полдень -на экваторе уже.
Наша планета – Земля разная и везде по-своему красивая. Чёрные вулканические горы, песок, жара 40 градусов в Адене и тёплое ласковое море, полное дивных рыб, кораллов и морских растений там же.
В одном месте находятся африканские пустыни, в другом, в той же Африке, непроходимые джунгли в Уганде. Тропические бамбуковые заросли на острове Малабо, что в Гвинейском заливе. Они растут так быстро, что бетонная полоса, словно в траншее, хотя этот бамбук вырубают каждую неделю.
В Азии совсем другая картина. В Непале попадаешь в давно ушедшие века. Где бы ты ни был, отовсюду виднеется гора Джомолунгма. В Бирме, в городе Рангун, можно увидеть величественные пагоды и повсюду буддисты в ярких жёлтых одеждах. Из – за любопытства мы заходили в эти священные места, только приходилось снимать обувь, и так ходить по влажному полу.
В пригороде Вьентьяна, это в Лаосе, удалось побывать даже в «Раю» а затем попали в «Ад», только это было в музее «Потустороннего Мира».
То, что наша память сохранила со школьных лет, что узнали из книг или увидели в кино, волею судьбы мне, и моим коллегам, представилась возможность не только увидеть, но и прикоснуться к этому и что – то привезти на память. Это морские звёзды и кораллы с Красного моря, диковинные раковины с Кубы, чучело крокодила из Джорджтауна. Там все дома на сваях по причине множества крокодилов в окрестностях, и в самом городе. Это страна Гайана в Южной Америке.
Когда я рассказывал молодым пилотам о тех странах, куда уже наши самолёты не летают, да и не будут теперь летать, они с интересом слушали. Некоторые мои коллеги – бывалые лётчики, бывшие там, удивлялись и говорили: - Дмитриевич, когда ты всё это успел увидеть, побывать в музеях, городах и в их окрестностях? Они просто любили после прилёта поспать в хорошем номере отеля, позагорать, и поплавать в бассейне, ссылаясь, что устал, не хочется, в другой раз… В результате, упустили возможность узнать что – то новое.
Нельзя не сказать и о том, что во многих экзотических странах нас поджидало много трудностей и опасностей: это необычные метеоусловия, сложные схемы захода на посадку, короткие и узкие полосы. Но самое опасное было то, что нас преследовали неизвестные болезни. При всех мерах предосторожности были и смертельные случаи. Случалось и так, что заболевший лётчик возвращался в Москву, но и здесь врачи не знали, что за болезнь и как её лечить. Самой распространённой болезнью в тропиках является тропическая малярия, но её в основном излечивали. А у некоторых были осложнения, их списывали с лётной работы.
Нашим экипажам порой приходилось летать с неполным составом экипажа. Был и у меня такой случай: - На Мадагаскаре, где мы ночевали с самолётом, у нас опасно заболел штурман. Рейс раз в неделю, резерва там нет, да и ждать замены неоткуда.
Полетели в сокращённом экипаже, и без всяких проблем долетели до Каира. Эстафету передали другому экипажу, ожидающему наш рейс. Они улетели в Москву и увезли нашего больного штурмана. Болел он долго, потерял одну почку, однако сумел восстановиться и даже переучился на Ил – 86. Сейчас он на пенсии. Периодически встречаемся с ним.
В Каир нам прислали другого штурмана и уже через два дня мы в полном составе вылетели в Москву очередным рейсом.
Международные лётные отряды базировались в Шереметьево. Они были главными перевозчиками во времена Советского Союза на воздушных линиях мира. После 90–Х годов за границу стали летать из многих городов страны, но это уже полёты только в отдельные страны.
Основной бедой тех, кто начал летать за рубеж, было слабое знание английского языка. Это приводило к тому, что лётчики приземляли самолёты не на нужную полосу, или как было во Франкфурте, самолёт выполнил посадку на магистральную рулёжную дорожку, которая посредине двух ВПП.
Довелось нам быть свидетелями слабого знания радиосвязи на английском языке экипажа с братской республики в аэропорту Цюрих. Диспетчер даёт команду борту рейса 42266 в быстром темпе, там большое движение, связь плотная. 42266 Climb in the Sierra Charlie pattern to flight level 140, leaving 4500 ft and contact Zurich Control on frequency 117.8 for father clearance.
В экипаже рейса 42266 не всё поняли, и не смогли перевести правильно команду. Диспетчер повторил снова. И снова невнятный ответ. Другие самолёты после взлёта в наборе и не могут вклиниться в связь. Перебивают друг друга, в эфире неразбериха.
Наш самолёт был в этой воздушной зоне. Чувствуя, что экипаж «зашился», мы ему быстро на русский язык перевели: - борт 42266, набирайте эшелон 140, курсом в зону Серра Чарли, пересечение 4500 футов доложите, и перейдите на частоту 117.8, для дальнейшего разрешения. Братский экипаж уже чётко повторил условия выхода, а диспетчер поблагодарил нас: Аэрофлот 266 - Thank you.
Однако жизнь заставила всех летающих за рубеж быстро усвоить связь на английском, и умело и чётко разговаривать с диспетчерами.
В Советский период лётный состав для полётов за границу, отбирался со всей страны: из Киева, Ташкента, Иркутска и других городов. Мне было предложено перевестись из Риги, где я трудился вторым пилотом на самолёте Ил-18, в Шереметьево. В Риге работа была одно удовольствие, высочайшая организация труда, прекрасный коллектив в аэропорту Румбула. Но я был бездомный, мы с женой и дочерью скитались по квартирам. Так я оказался в 1973 году в Шереметьево.
Несмотря на престижность работы в Москве, некоторые лётчики снова возвращались в родной город: одним не нравились длительные командировки, другие опасались тропических болезней. Были и другие причины.
В то время к кандидатам на перевод в Шереметьево были высочайшие требования. У кандидатов, и их ближайших родственников, должна быть безупречная репутация, обязательно семейные и, как правило, члены партии. Своеобразный контроль, своего рода фильтр, начинался в парткоме предприятия, затем райкоме и обкоме партии, на предмет получения загранпаспорта. Пройдя такой отбор, лётные специалисты вызывались в Москву. В Шереметьево они оформлялись в лётные отряды самолётов Ту-134, Ту-154, Ил-18, Ил-62 и Ан-12. В УТО (Учебно-тренировочный отряд) проходили необходимую подготовку. Изучали английский язык, метеорологию отвечающую стандартам ИКАО и другие документы, без знания которых невозможно летать на международных линиях.
Ко всему сказанному выше мы ещё проходили собеседование в отделе ЦК партии курирующего авиацию. И наконец, получали добро на полёты за рубежи нашей Родины и служебный паспорт синего цвета.
Моссовет выдавал нам разрешение на прописку и право на вступление в любой жилищный кооператив г. Москвы. В то время купить квартиру, в денежном отношении, имел возможность каждый авиатор. Некоторые получали государственные квартиры.
Нам открылась возможность летать в дальние и ближние страны. Там мы увидели современные аэропорты, красивые города Европы. В то же время приходилось приземляться на примитивных аэродромах Азии и Африки, где не было точных посадочных систем и надёжного руководства полётами. В Азии и Африке видели нищету и разруху, конечно, сегодня там многое изменилось к лучшему.
Климатические контрасты в Юго-Восточной Азии так же удивили нас. Тропические ливни летом, сухой сезон зимой, когда небо без единого облака и тепло 25 -30 градусов.
Вообще мы попадали в другой неведомый нам мир, где всё было по-другому, что – то лучше и красивее, а где – то намного хуже, чем у нас.
Что радовало нас, так это радушный приём, мы были желанными гостями в любой стране. В городах Англии, Франции, Италии мы находились сутки и более: самолёт Ил-18 имел скорость 600 км/час, поэтому не успевали по времени слетать туда и обратно, оставались на отдых, так как норма лётного времени была 8 часов.
При прохождении таможни, нас
никто не досматривал, ставили отметку в Генеральной декларации (Основной
документ для экипажа вместо полётного задания) и без всяких проблем мы имели
право въезда в страну.
Полёты в Юго-Восточную Азию и Африку, как правило, занимали более дух
недель. При нас были чемоданы с одеждой и продуктами питания. Там, где мы жили
на виллах, мы сами готовили пищу, с целью экономии суточных, продукты везли из
Москвы.
На таможне в этих странах мы ставили чемоданы на столы, подходил работник таможни, делал отметку и без всяких проблем проходили таможню, вызывая удивление у иностранных экипажей, которых проверяли по полной программе. На моей памяти был один случай на таможне в Бомбее, когда я летал ещё вторым пилотом на самолёте Ил-18 в экипаже командира М.В.Щербакова. Как всегда, каждый из нас стоял у своего чемодана, ожидая таможенника, чтобы он сделал необходимую отметку. Вскоре появился плотный, пышущий здоровьем, представитель таможни. Поздоровался, подошёл к чемодану одной из проводниц и говорит ей улыбаясь:
Open your luggage) (Откройте ваш багаж).
Она поспешно открыла чемодан. Сверху лежали рядком бутылочки от пепси.
This is Pepsi cola? - Это пепси? Спросил он.
Yes? Yes . - Да, да, ответила она.
Vov can try mi? – Можно попробовать?
Please. Пожалуйста, немного растерявшись, ответила она.
Не торопясь, небольшими глотками, с наслаждением он пил содержимое этой бутылочки. Мы удивлённо смотрели на него, то же улыбались, и вдыхали приятный запах Армянского коньяка.
Excellent Russian Pepsi. Превосходное «русское пепси»,
с доброй улыбкой во всё лицо, разводя руками, сказал он.
Welcome Russian pilots in the site of Bombay. Добро пожаловать русские лётчики в город Бомбей.
(Представители таможни всегда присутствуют на борту, при загрузке питания, уборке самолёта). А от пассажиров первого класса всегда остаётся спиртное. Не выливать же его считали проводники. Это наверно и видели коллеги , а может и сам таможник.
А то, что по свету распространяются наркотики и другие запрещённые препараты мы, в 70-е годы, понятия не имели. На таможне во всех странах прекрасно знали, что у наших экипажей кроме чёрного хлеба, селёдки, ну ещё кое - чего, другого нет. Поэтому мы беспрепятственно проходили таможню. Да же в Тегеране, во времена шаха, пограничники и работники таможни отдавали нам честь, приглашая нас в загадочную Персию.
О чёрном хлебе хочется сказать особо. Оценить вкус нашего русского хлеба, его особый аромат, мы смогли только вдали от Родины. И не мудрено, такая тоска по чёрному хлебу есть, и была всегда у русского человека. Как рассказывал по возвращению из Парижа, один из приятелей А.С. Пушкина:
«Худо брат жить в Париже:
Есть нечего: чёрного хлеба не допросишься!»
Каждый из нас возил несколько буханок этого хлебушка, для себя и для угощения работников посольства.
Пассажирами наших рейсов были деловые люди и туристы. Много иностранных туристов летало из Англии, Италии и Франции. Наши люди летали в основном организованными группами в Европу и Африку, в частности, в Египет. Как иностранные, так и наши пассажиры вели себя скромно без шума и суеты, вообще как все нормальные люди. Никаких проблем никогда с ними не было.
В то время основной опасностью для пассажиров и экипажей были попытки захвата самолёта, поэтому мы летали с оружием. Случаи попытки захвата, навязывания воли экипажу были, но они пресекались экипажем или властями аэропорта.
Всё поменялось, начиная с 90 – х годов, когда любой человек мог получить загранпаспорт и лететь, куда ему вздумается. Полетели все у кого появились деньги. Однако наличие денег не говорило о высокой культуре и воспитанности этих пассажиров.
Привычка вести себя дома, в своей среде, они перенесли на борт самолёта и в страны, куда они прилетали. Оскорбление бортпроводников и даже драки в воздухе стали не редкостью. Особенно диким, постыдным явлением были драки межу женщинами после обильного приёма спиртного. Обычно они таскали одна другую за волосы, выясняя кто из них важнее, и у кого муж круче.
Свидетелем такой женской ссоры-драки мне пришлось быть при полёте в Лиссабон. В этом рейсе я проверял технику пилотирования у командира корабля Ю.А. Куликова. Мы уже были над территорией Португалии и готовились к снижению. Услышали тревожный стук в дверь. В кабину вошла плачущая проводница и в слезах промолвила: - Дерутся женщины, я пыталась их успокоить, они меня оттолкнули, плеснули вином в лицо, размахивают бутылками, кажется, разбили стекло иллюминатора.
Перед моим взором предстали: - Две дамы средних лет, с растрёпанными волосами, которые размахивали руками друг перед другом, выкрикивая бранные слова. Мужчины, наверно их мужья, сидели у другого борта и подбадривали своих дам словами: Так её! Другой советовал - врежь ей, пусть знает «наших».
Рядом сидевшие пассажиры, на вид иностранцы, поспешно переходили на свободные места в хвостовую часть самолёта подальше от этой компании, со словами: - crazy people. - Сумасшедшие люди.
Возбуждённые алкоголем эти дамы, как бы, не замечали меня. Только громкий окрик: - прекратите! вы взорвете самолёт! Мы на высоте 11300 метров, на каждый квадратный метр в самолёте давит давление шесть тонн. Если разрушится стекло, которое вы повредили, вас как пробку выбросит из самолёта, несмотря на ваши габариты. Самолёт разгерметизируется, и вы за 25 секунд погибнете, не успев, дотянутся до кислородной маски. (на самолёте двойные стёкла в иллюминаторе, повреждение одного не опасно) Эти слова подействовали отрезвляюще. Меняясь в лице они, стали переползать подальше от своего окна. Вслед за ними пересаживались, их джентльмены, твердя: - Дуры, вам только на телеге ездить, погубить нас хотите. Один из них всё твердил: - Командир, извини, всё будет хорошо…, погорячились наши бабы. Мы их сейчас успокоим.
Рейс мы завершили, благополучно приземлившись в Лиссабоне. Как сообщил нам наш представитель, эта весёлая компания была оштрафована за неподобающее поведение при прохождении таможни.
В 90 – е годы воздушное хулиганство на российских самолётах стало не редкостью. Но тогда не предавалось ещё этому такого значения как сегодня. Иностранцы не могли понять, откуда взялась эта волна непонятных русских, в разговорах можно было слышать: - Some are not normal people. – Kакие непонятные люди! Такое поведение некоторых наших людей в самолётах, за границей, местах отдыха, магазинах, городе сказалось в негативном отношении местного населения к основной культурной части туристов, и в частности, к лётным экипажам.
В Советский период наша таможня верила нам на слово и никогда никого не досматривала, когда мы улетали или прилетали из-за границы. То же самое, как отмечалось выше, было в аэропортах и за границей.
На волне нарушений таможенных правил пассажирами, и части лётного состава, новой волны, уже все мы проходили контроль по полной программе и у нас и за рубежом. Оказалось, что свобода и вседозволенность многим пошла не на пользу.
2014г. Леонид Хайко. HaikoLD.narod.ru